Скоро в российский прокат выйдет фильм «Лгунья» – призер последнего ММКФ как лучший отечественный фильм 2024 года. Главная героиня обвиняет публичного человека в сексуализированном насилии. За это она получает внимание и немного славы, но что с ней станет, если все узнают, что она солгала? Авторка SOTA посмотрела актуальный фильм и рассказывает, чем он интересен.
«Она не знала, что этот день кончится не так, как все предыдущие, не знала, что этот день изменит всю ее дальнейшую жизнь и что ей совсем недолго осталось быть неприметной продавщицей мороженого», – так начинается роман «Лгунья» израильской писательницы Айелет Гундар-Гошен. Она – психолог и правозащитница, ее книги несколько раз удостаивались наград (в том числе премии Вингейта). В России ее мало знают, но ее роман о выдуманном изнасиловании активно обсуждали в 2020 г. Тогда «Лгунью» выпустило издательство «Синдбад». Тогда же этим сюжетом заинтересовались российские кинематографисты. В России роман, к слову, многим не понравился (заслуженно или нет, вопрос спорный).
В итоге экранизировать «Лгунью» решила режиссерка Юлия Трофимова, которая ранее сняла хороший фильм «Страна Саша» (настолько хороший, что его не смог испортить даже Марк Эйдельман). Оригинальный сюжет во многом был сохранен, хотя и был перенесен из Израиля в Россию. Впервые «Лгунью» показали на ММКФ в апреле 2024 г., где она победила в конкурсной программе «Русские премьеры» и получила серебряного «Святого Георгия». «Рассказать о серьезной теме в ироничном ключе, создать мир уникальных, узнаваемых персонажей – такую задачу я себе ставила как режиссер. Меня зацепил тон книги, и мне было интересно передать его в кино. Это фильм о том, как сложно противостоять мнению большинства, если тебе всего 17 лет. Хотя это сложно в любом возрасте» – говорила о своем фильме Трофимова.
Трофимова – крепкий профессионал, у нее есть авторский стиль, который несколько схож со стилем Уэса Андерсона. Вместо страшного российского артхауса зритель Трофимовой получается скорее артхаус американский. Если вам понравилась, например, «Лакричная пицца», то, возможно, понравится и «Лгунья». Трофимова снимает о сложных вещах, но так, словно на экране ничего ужасного не происходит. Другой режиссер превратил бы «Лгунью» в мрачное, психологически некомфортное кино, в котором акцент делался бы на сомнения и мучения. «Лгунья» Трофимовой же – это романтичность, двусмысленность юношеских чувств, какая-то невыносимая легкость, что была бы более уместна в молодежном young-adult о первой влюбленности. Это при том, что сюжет вертится вокруг сексуализированного насилия. Кто-то может оскорбиться (и имеет на это право), но «Лгунья» за счет показной легкомысленности становится чем-то большим, чем просто показом существующей в обществе проблемы.
«Нофар без труда определила, что клиент, ожидавший ее у прилавка, принадлежит к числу пришедших намеренно. Не неспешная прогулка привела его сюда, а испорченный день.
Мужчина бросил на Нофар раздраженный взгляд и пробурчал, что стоит здесь уже десять минут.
– Сколько я должен ждать, чтоб меня обслужили?!»
Ева (в оригинальной книге Нофар) – обычная девушка из самой обычной российской семьи. Она милая, но у нее нет, как сказали бы в ТикТоке, «конвенциональной красоты». Будущая выпускница с сомнением осматривает свое лицо с веснушками и обычное (но, увы, не модельное) тело. Она чувствует себя незаметной, этакой «серой мышкой», а ей, как и всем, хочется внимания. Но как выделиться, если она такая обычная? На главную роль взяли Елизавету Тищенко, которая внешне похожа на героиню в книге: «Девушка была низковатой и немного веснушчатой». А манекены, с которыми себя сравнивает героиня – «высокие и красивые». Она сама хотела бы быть такой. Летом Ева устроилась продавать мороженое. Девушка тоскует за прилавком, пока близ нее не останавливается известный певец, который решил выплеснуть на нее негатив, потому что просто под руку подвернулась.
«Всего миг назад он был в центре внимания и на первых полосах газет; полтора миллиона человек проголосовали за него по эсэмэс в тот чудесный вечер; вся страна прислала ему цифровое признание в любви. А теперь он здесь, в этом жалком кафе, перед этой жалкой продавщицей. Она смотрит на него и ждет, пока он скажет, какое мороженое выбрал, и во взгляде ее — ни намека на узнавание. Она понятия не имеет, кто он такой!
– Ну ты овца! Что, брови выщипать мозгов не хватило? А прыщи? Тебе никто не говорил, что выдавливать прыщи не рекомендуется? Знаешь, на что похожа твоя физиономия? На пиццу, только маслин бы добавить! А фигура? Ты бы поменьше обжиралась, и так уже как бегемотиха! Кто с такой в койку ляжет? Давай мне мое ванильное с печеньем, корова глупая, и поживей!».
Не желая это выслушивать, героиня бросается бежать, певец (зачем-то) ее догоняет и хватает за руку. А Ева начинает кричать, привлекая к себе внимание.
«Когда Авишай Милнер схватил ее за руку, в Нофар проснулось желание прямо противоположное — быть услышанной. Она вложила в этот крик всю обиду на слова, которыми он ее отхлестал. И обиду на слова, которыми хлестала себя сама».
После этого «преступника» (его в русской версии зовут Александр Воронов) задерживают, а следователь Марина хватается за эту историю, абсолютно уверенная, что этот Воронов – ужасный насильник. Марина – поистине ужас, летящий на крыльях ночи, настолько она ненавидит мужчин и любит их сажать. Ева, на которую впервые обратили внимание, тут и рассказывает, как ее хотели изнасиловать – и внезапно для самой себя становится героиней. Ее начинают узнавать, у нее появляется публичная известность, ее приглашают на ток-шоу. Постепенно Ева все более привыкает к своей известности, и если раньше ее мучила совесть, то позже она все более начинает верить, что эти «пять минут славы» пришли к ней заслуженно. У нее даже появляются романтические отношения, но и они омрачены ее ложью. Ее новый приятель Лев тоже хочет отхватить немного славы и рассказывает, как он «спасал» Еву от насильника.
Смотря «Лгунью», начинаешь верить, что в Россию тоже пришло MeToo и у нас уважают жертв, заявивших на своих насильников. Но в РФ дела, увы, обстоят намного хуже. Времена злосчастного «Пусть говорят» с Дианой Шурыгиной в главной роли давно прошли, но у нас до сих пор принято винить жертв и не верить им. У нас не то что на слово не верят, у нас даже материалы следствия порой общественность не убеждают. В российских реалиях сюжет «Лгуньи» может показаться фантастическим, в оригинале героиня все же не в Нижнем Новгороде живет. Но тихая глубина «Лгуньи» побеждает эту неправдоподобность.
Фильм Трофимовой – не только о лжи, в которой человек запутывается, потому что уже не может сказать правду. Он – и о том, как легко человек становится зависимым от чужого внимания. Ева не может сказать правду – потому что не сумеет справиться со стыдом от нее. Ведь злодеем тогда окажется она, а не певец, которого она оклеветала. А она ведь уже привыкла, что ее уважают, что ею восхищаются, она наконец-то стала кем-то значимым – каково было бы отказаться от этого и стать опять скучной и некрасивой продавщицей? «Лгунья», несмотря на сложную тему, старается сохранить бесстрастность. Ева не является дьяволом во плоти (на эту роль больше годится следователь Марина), а ее жертва не является хорошим человеком. Воронов может быть ужасно противным, но он остается жертвой Евы. Как-никак, а за оскорбления никого в РФ на несколько лет не сажают (если только вы не оскорбили Путина и его великие планы). Ева может вызывать симпатию, но, какой бы милой она ни казалась, она сломала человеку жизнь. В фильме есть юмор, яркие краски и летнее настроение, но ложь и сексуализированное насилие незримо присутствуют во всех сценах. Это кажущееся благополучие в жизни Евы лишь подчеркивает, какой поступок она совершила.
«Лгунья» может многим не понравиться. Кто-то считает, что юмор в подобном кино неуместен. Кто-то говорит, что этот фильм вообще вреден, потому что заставляет сомневаться в словах реальных жертв насилия. Кто-то усмотрел в этом оскорбление мужчин (как?) и оправдание женщин-обманщиц. «Лгунья» – кино действительно неудобное, потому что избегает навязчивых выводов и (о ужас!) не дает желанного искупления. В данном случае искусство оказалось сильнее общественных мнений. И, с точки зрения киномана, это приятно – смотреть фильм, который не пытается за тебя решить, что хорошо, а что плохо.
